Читаем без скачивания Избранное [компиляция] - Леонид Николаевич Андреев

Пиетро. Это ты крикнул, Марио?

Марио. Молчи. Мне послышался голос покойного герцога, старого Энрико. Идем отсюда.

Мануччи. Вот ты увидишь, как я сдеру с тебя кожу.

Марио. Идем. Идем.

Уходят.

Лоренцо (к лежащему, с презрением). И это ваши слуги, синьор. Те, на кого вы оставляли ваш замок, ваши сокровища и вашу жену, прекрасную донну Франческу. Не ссылайтесь на измену и на предательство, несчастный герцог, не оскорбляйте моего слуха жалкими отговорками, не порочьте вашего честного гроба. (В сильном волнении.) Но спокойствие, Лоренцо, спокойствие. Я слышу, сюда идет донна Франческа, я узнаю ее поступь, и я умоляю вас, синьор: во имя божие, лежите спокойно! Силы, соберите силы, синьор!

Молчание; становятся слышнее печальные звуки Реквиема за стеною. Приложив руку к сердцу, весь вытянувшись вперед, Лоренцо ожидает. Входит донна Франческа в пышном трауре, одна. Преклоняет колени. Молчание. Во время дальнейшего шут Экко немного высовывается из-за черной завесы и горестно плачет, тихонько позвякивая бубенчиками.

Лоренцо (не выдерживает.) Я люблю тебя, Франческа.

Франческа (тихо). Я люблю тебя, Лоренцо.

Лоренцо (печально). Но ведь я умер, Франческа.

Франческа. Ты всегда будешь жив для меня, Лоренцо.

Лоренцо (печально). Вы измените мне, донна Франческа.

Франческа. Я никогда не изменю тебе, Лоренцо.

Лоренцо (печально). Но вы молоды, донна Франческа.

Франческа. В одну ночь состарилось мое сердце, Лоренцо!

Лоренцо (печально). Ваше лицо так прекрасно, донна Франческа! (С тихим укором.) Горькие слезы не могли омрачить черного блеска ваших глаз, о донна Франческа! Горькие слезы не смыли нежных роз с ваших щек, о донна Франческа! Черный траур не скрыл красоты и гибкости вашего стана, о донна Франческа, о донна Франческа!

Франческа. Погас свет в очах моих, Лоренцо. Увяло лицо мое, как лист под жестоким дыханием сирокко, и к земле пригибает мой стан невыносимая и горькая печаль.

Лоренцо. Ты лжешь, Франческа!

Франческа. Клянусь, Лоренцо!

Лоренцо (дрожащим голосом). Лежите, синьор, лежите. Я вижу, как вздымается ваша грудь, Лоренцо, я вижу, как при безжалостных словах любви трепещет ваше истерзанное сердце, и мне жаль вас, Лоренцо. Уйдите, донна Франческа. Оставьте меня с моим погибшим другом. Вашей красивою печалью вы терзаете наши сердца, и я умоляю: во имя Божие, покиньте нас.

Донна Франческа плачет.

Лоренцо (терзаясь.) О донна Франческа! О любовь моя, о моя светлая юность! (Тихо плачет, закрывая лицо руками.) Поди, поцелуй его, Франческа. Я не буду смотреть.

С рыданием Франческа целует мертвеца.

Лоренцо (закрывая лицо руками.) Крепче целуйте, донна Франческа, больше никогда вы не увидите его. Крепче целуйте! В мою руку вложил меч Господь Бог, и смертью покарал я безумного Лоренцо, — но все же он был рыцарь. Рыцарь Святого Духа был он, Франческа. А теперь — оставьте нас.

Экко испуганно прячется. Со слезами донна Франческа спускается с возвышения, еще раз преклоняет колени и уходит. Молчание. Последние скорбные звуки заупокойной песни.

Лоренцо (к лежащему в гробе.) Благодарю вас, синьор, что вы исполнили мою просьбу и лежали спокойно. Я видел, как трудно вам было, и еще раз благодарю тебя, Лоренцо. Теперь мы одни — и навсегда. Идем же, Лоренцо, в безвестную даль.

Мгновенно гаснет свет.

Занавес

Пятая картина

Та же зала, что в первой картине первого действия. Вечереет; за полуоткрытым окном видны вершины гор, горящие в последних лучах заката. Пылает камин. Горит уже несколько дней, но двое слуг, лазая по стенам, продолжают зажигать еще. Тихо.

Пиетро. Зачем нам велели зажигать столько огней? Разве сегодня ждут кого-нибудь? — я что-то не слыхал.

Марио. Молчи, Пиетро. Ты говоришь так глупо, как будто ничего не знаешь.

Пиетро (грубо). А откуда мне знать? Когда надо — меня зовут, а чуть что-нибудь не так — кричат: убирайся.

Марио. Все знают. Сегодня приходил горожанин из Спадары, так и тот знает. Один ты ничего не слыхал.

Пиетро. И слышать не хочу. Ты мне только скажи — зачем столько огней?

Марио. Затем, что так приказал герцог Лоренцо.

Пиетро. А зачем он так приказал?

Марио. Затем, что сегодня герцог Лоренцо ждет гостей.

Пиетро. Ну вот, я же говорил, что будут гости. Так бы ты и сказал сначала.

Марио (со вздохом). Ты глуп, Пиетро. Никаких гостей сегодня не будет. Это только Лоренцо ждет их.

Пиетро. Как же он может ждать, если их не будет?

Марио. Ему кажется, что они будут. Понимаешь, глупец, ему кажется. Вероятно, и тебе что-нибудь кажется, когда ты бываешь пьян. Отчего ты вчера кричал во сне пьяный?

Пиетро. Мне показалось, что синьор Кристофоро бьет меня хлыстом.

Марио. Ну, вот видишь.

Пиетро. Так разве же герцог Лоренцо пьян?

Смеется. Входит управляющий Петруччио.

Петруччио. Живей, лентяи! Живей! Ты что зеваешь там, Пиетро?

Марио. Дорогой синьор Петруччио, вы такой умный человек, что вас слушает сам синьор Кристофоро. Объясните вы этому дураку, что случилось с нашим герцогом.

Петруччио. Не ваше дело, любезнейшие.

Пиетро. Вот и объяснили. Кто же из нас дурак, Марио: ты или я?

Петруччио (оглядывая потолок). Вы оба. Герцог просто не совсем здоров. У него лихорадка.

Пиетро. А зачем же столько огней?

Петруччио. Затем, что — убирайся вон! (Низко кланяется вошедшему синьору Кристофоро.)

Петруччио. Добрый вечер, синьор.

Кристофоро. Ах, Петруччио, Петруччио, когда же ты похудеешь хоть настолько, чтобы в тебе помещалось не так много вина?

Петруччио. Тогда я буду похож на длинную проточную трубу, синьор, сквозь которую все протекает и ничего не остается.

Кристофоро (грозит пальцем). Но, но, синьор управляющий! (Вздыхает.) Пейте сколько хотите, Петруччио, — теперь не для кого беречь вино. Бедный Лоренцо! Бедный Лоренцо! Думал ли я, когда мы вернулись с отцом его из Палестины, что гордую семью герцогов Спадары ждет такая ужасная судьба. Кто он теперь? Где витает его бессмертный дух? Я сегодня смотрел в глаза ему так пристально, что мог пробуравить бочку, а он улыбнулся мне и сказал так нежно, что заплакал бы даже некрещеный турок: «Кто вы? Я не знаю вас. Снимите маску, синьор!»

Петруччио. Да, да. Удивительно, синьор Кристофоро.

Кристофоро. Мальчик, говорю я ему, герцог Лоренцо, ты подумай: если бы это была маска, так стал бы я носить такую ужасную рожу? (Вытирает слезы.) Мальчик, говорю я, герцог Лоренцо, ты попробуй своим пальцем вот этот рубец, полученный мною при защите Гроба Господня. Разве на масках бывают такие рубцы?

Марио. Ну, ну? Святой Боже!

Кристофоро. Попробовал синьор Лоренцо и говорит: какая у вас плохая маска, синьор, она,